Есть на Уральском камне синее озеро, и затерялось оно в Уральской тайге. Как будто капля синего неба упала среди зеленого леса. На том озере есть каменная скала Крутик, выдающаяся мысом из темных глубин, обдувают ее ветры и ласкают воды. Манит тот камень к себе силой неведомой. Красотой своей и разнотравьем пахучим. Людно было всегда на нем, особенно молодых людей из деревень соседних. Девушки, одевшие новые запоны и обувшись в ичиги, и парни в расшитых косоворотках пели песни, хороводы водили, игры играли, жгли костры высокие. Среди девиц заполошных выделялась одна, красотой своей затмевала остальных. Парни глаз с нее не сводили, каждому за радость было прикоснуться в играх к руке ее, но горда она и неприступна была.

А среди парней залихватских как-то в стороне, в тени ото всех, держался паренек, с которым никто не якшался. Такой невзрачный, неказистенький, недомерок. В общем, был он небаским — некрасивым значит. И по имени его не звали, изгалялись над ним. По прозвищу его кликали — Небаской. Украдкой поглядывал и он на красу писаную.

Однажды, было это на Иванов день, закружилась в хороводе и упала красавица со скалы. Все заухали, ведь погибель ждала их подруженьку.

А волны синарские брызгами хлестали оторопевших. Но вот кто-то соколом бросился со скалы-Крутика. А через которое-то время появилось над водой бездыханное девичье тело, и поблазнило всем, будто оно парит в воздухе, только косы касаются волн. Опустилось оно на берег. Через мгновенье, отутовев от увиденного, бросились люди к несчастной. Полежав немного, она вздохнула, открыла очи, и щечки начали розоветь. Почему-то не сразу вспомнили о спасителе. А когда хватились Небаского, было уж поздно. Забрало его синь-озеро взамен любимой и недосягаемой. Люди с тех пор стали называть этот камень Небаским. А на краю скалы постоянно либо цветы, либо венок из цветов появлялись. Молодежь это всегда видела, когда сюда приходила.